Не ограничиваясь добрыми намерениями: обеспечение безопасного пути в Италию
Гуманитарные коридоры для быстрого перемещения в Италию обеспечивают безопасный путь для тысячи находящихся в наиболее уязвимом положении беженцев, спасающихся от последствий конфликтов в Сирии, в регионе к югу от Сахары и Эритрее.
Плодом креативного мышления трех религиозных общин в Италии и итальянского правительства стала процедура выдачи специальных гуманитарных виз на въезд в Италию потенциальным просителям убежища, следующим транзитом через Ливан, Марокко и Эфиопию. Они подвергаются полной проверке еще до въезда в страну и по прибытии сразу же интегрируются в местную социальную инфраструктуру, причем без каких‑либо издержек для государственного бюджета. Этот проект вызывает интерес и в других европейских странах и заслуживает тиражирования. Генеральный секретарь общины Сант-Эгидио Цезаре Зукони разъясняет подробности.
Каким образом вам пришла в голову идея создания гуманитарных коридоров?
Мы, в общине Сант-Эгидио, просто уже не могли спокойно смотреть, как столько людей гибнут в море, пытаясь достичь берегов Европы. После трагического кораблекрушения у побережья Сицилии в октябре 2013 года, в результате которого утонули сотни мигрантов, и после посещения Лампедузы папой римским Франциском мы начали изучать европейское законодательство в поиске безопасных путей для беженцев в Европейский союз. Мы обнаружили, что статья 25 Визового кодекса Европейского союза дает государствам-членам возможность по собственному усмотрению выдавать визы географически ограниченного действия, руководствуясь гуманитарными соображениями, национальными интересами или во исполнение международных обязательств. Иными словами, существует правовая норма, которая может быть использована для безопасного перемещения беженцев в Европу, однако за исключением нескольких отдельных случаев она не применяется.
Совместно с вальденсианской церковью и Федерацией евангелических церквей Италии мы предложили итальянскому правительству выдать определенному количеству беженцев такого рода гуманитарные визы. После переговоров с министерством иностранных дел и министерством внутренних дел мы – три религиозные общины и эти два ведомства – смогли в декабре прошлого года подписать меморандум о взаимопонимании. Согласно достигнутой договоренности нам разрешено открыть два гуманитарных коридора, к которым в следующем году добавится и третий, для беженцев, находящихся сейчас в транзитных странах – в первую очередь в Ливане и Марокко, а затем и для находящихся в Эфиопии. Правительство обязалось выдать тысячу въездных виз находящимся в особенно тяжелом положении лицам, указанным общиной Сант‑Эгидио и ее партнерами, которые обеспечат им безопасную доставку в Италию и размещение на период до удовлетворения их прошений о предоставлении убежища. Выдаваемые визы действуют исключительно на территории Италии и нигде больше.
Когда через этот коридор поступила первая партия беженцев?
Первая семья прибыла в Рим из Ливана 4 февраля – семилетняя Фалак аль‑Хурани, страдающая редкой формой глазного онкологического заболевания, вместе со своими родителями и шестилетним братом. Фалак уже потеряла один глаз, и существовала большая опасность того, что рак распространится и на второй глаз. В Ливане у нее не было никаких шансов получить адекватную медицинскую помощь. По приезде с семьей в Италию она была незамедлительно помещена в детскую больницу в Риме. Сегодня же, четыре месяца спустя, ее здоровье идет на поправку. Семья девочки живет в доме, находящемся на балансе Сант-Эгидио, вместе с семьями других беженцев. Оба ребенка ходят в школу и уже немного говорят по‑итальянски. Их родители тоже учат итальянский в нашей культурно-языковой школе.
Вслед за Фалак и ее семьей 29 февраля прибыли 93 сирийских беженца из Ливана, в том числе 41 ребенок. Третьего мая этим же гуманитарным коридором воспользовалась еще одна группа беженцев в составе 101 человека. Они прибыли из разных населенных пунктов в Сирии и Ираке – Хомса, Алеппо, Хамы и Хасаки, находящейся близ иракской границы, недалеко от Масула.
А почему вы начали с беженцев из Ливана?
Выбор Ливана был очевиден ввиду большого числа находящихся там сирийских беженцев. В этой стране, собственное население которой составляет около 4 млн человек, находится 1,2 млн беженцев, то есть беженцем является каждый пятый. Причем помимо сирийских беженцев в Ливане – о чем иногда забывают – по‑прежнему проживает полмиллиона палестинцев в лагерях для беженцев, таких, как Шатила. Ливан заслуживает признательности за размещение их у себя, однако для страны это непосильное бремя. Беженцы практически лишены доступа к медицинскому обслуживанию и школьному образованию. Речь идет о примерно 400 000 детей, большинство из которых уже пять лет не ходят в школу. А что это означает, когда дети растут без школы и без каких‑либо перспектив на будущее? Это значит, что в будущем они могут стать воинами в армии восставших против богатых стран.
Мне довелось разговаривать с многими сирийскими беженцами в Ливане, и большинство из них сказали мне что не имеют никакого желания перебираться в Европу: они находятся в Ливане, потому что хотят вернуться домой, как только закончится война. Но сегодня они сталкиваются с тем фактом, что войне не видно конца. Их дома полностью разрушены – кадры, снятые сегодня в Хомсе или Алеппо напоминают те, что были сделаны в Берлине или Дрездене сразу после Второй мировой войны. Проведя пять лет или около того в Ливане, они сегодня находятся на грани выживания из‑за отсутствия средств и вынуждены искать новое пристанище. Они пытаются уехать, но сделать это нелегко.
Как вы отбираете тех, кому помогаете в рамках своей программы?
Мы ищем тех, кто особенно уязвим – больных детей, женщин, испытывающих трудности, инвалидов. Наши критерии аналогичны тем, что используются ООН для определения лиц, заслуживающих статуса беженца. При этом, однако, мы имеем в виду и тех, кто, возможно, не подпадает под эту категорию, но находится в доказанно уязвимом положении в силу личных обстоятельств, возраста или состояния здоровья. Мы стараемся помочь семьям сохранить единство, а не разделять их.
Община Сант‑Эгидио имеет множество контактов в Ливане, мы знаем там все церкви, а также ведущие фигуры в правительстве и среди лидеров мусульман. Кроме того, мы поддерживаем связи с сирийцами, находящимися за пределами Ливана, в том числе в Европейском союзе, которые сообщают нам об известных им особо тяжелых случаях. Мы встречаемся с людьми, беседуем с ними, пытаясь определить, станет ли переезд в Италию на самом деле решением их проблем. И если мы приходим к такому выводу, то включаем их в наш список потенциальных кандидатов, который передаем итальянским консульским властям. Затем список проверяется министерством внутренних дел Италии. В этом состоит одна из отличительных особенностей нашей программы: ее бенефициары сдают отпечатки пальцев и подвергаются ливанскими и итальянскими властями проверке в соответствии с требованиями безопасности еще до того, как покинут Ливан. Как только по их делу приходит положительное заключение, консульские власти выдают гуманитарные въездные визы, и мы сажаем их на самолет, отправляющийся в Рим.
А что происходит с бенефициарами по прибытии в Италию?
Как и все остальные просители убежища, прибывающие в нашу страну, они должны предстать перед комиссией, которая решает, могут ли они быть признаны беженцами или нет. Если они таковыми признаются, то получают разрешение остаться в стране. До принятия такого решения они находятся целиком под нашим попечительством. Они получают радушный прием и размещаются нами или организациями, являющимися нашими партнерами. В этом заключается важное отличие нашей программы от, например, программы переселения, осуществляемой ООН: бенефициары находятся на нашем полном попечении до тех пор, пока им не будет предоставлен статус беженца. Это включает в себя их размещение и питание, а также предоставление им возможности пользоваться благами нашей сети солидарной помощи. Община Сант‑Эгидио уже более 30 лет обеспечивает работу школ, где впервые прибывшие в Италию изучают итальянский язык и культуру. Такие школы мы имеем сегодня в целом ряде итальянских городов.
Мы считаем чрезвычайно важным незамедлительно определять детей в школы. После 10 дней пребывания в стране они уже более или менее говорят по‑итальянски. Дети все схватывают на лету, и им не трудно учить язык и адаптироваться к реальности. Но очень важно, чтобы они влились в местную жизнь. Социальная интеграция может происходить лишь в рамках местной общины, членами которой являются как старожилы-итальянцы, так и вновь прибывшие. Это крайне важно.
Мы помогаем семьям не только в изучении итальянского, но и в поиске работы, решении правовых вопросов, связанных с предоставлением им статуса беженцев, и в получении ими при необходимости медицинской помощи. Наряду с этим мы очень многое делаем, чтобы благоприятствовать соблюдению ими своих религиозных традиций. Например, предоставляем помещения для отмечания мусульманами своих праздников в наших школах. Нам нет никакой пользы от утраты людьми своей веры.
Каким образом финансируются гуманитарные коридоры?
Все расходы лежат на нас – трех религиозных общинах. Мы оплачиваем перелет беженцев в Италию и полностью покрываем расходы, связанные с проживанием семей в первое время после их прибытия сюда, до тех пор пока они не будут признаны беженцами, независимо от того, как долго это длится. Вальденсианская церковь и Федерация протестантских церквей используют для этих целей церковные налоги, уплачиваемые гражданами; на их долю приходится бóльшая часть финансирования. Кроме того, мы получаем помощь от щедрых граждан. Гуманитарные коридоры не стоят итальянскому правительству ни цента. Именно это, наряду с тем фактом, что беженцы проходят полную проверку перед въездом в страну и сразу же по прибытии вливаются в местную жизнь, является отличительной особенностью нашей программы.
Разумеется, мы отдаем себе отчет в том, что речь идет о весьма незначительном числе людей, хотя на самом деле 1000 человек нельзя назвать незначительным количеством, поскольку важна каждая спасенная жизнь. Мы, однако, рассматриваем это как пилотный проект, который может побудить другие страны и организации действовать аналогичным образом.
Что бы вы хотели сказать тем, кто, возможно, захочет последовать вашему примеру?
Полагаю, что другие следят за нашей инициативой, и надеюсь, что они будут вдохновлены ее результатами, а именно тем, что люди приезжают безопасным путем, остаются в Италии и социально интегрируются. Дело не обстоит так, что после прохождения официальной процедуры их бросают на произвол судьбы, как это зачастую бывает с теми, кто ищет убежища. Думаю, что и у итальянского правительства есть основания испытывать чувство гордости, потому что оно сделало нечто совершенно новое, весьма креативное, подав пример другим странам.
Я вижу огромное желание среди граждан Европейского союза, например, в Германии, а также в других странах, сделать что‑то для беженцев. Мы получаем сигналы от частных лиц, а также от организаций гражданского общества о готовности оказать помощь, например, разместить у себя семью беженцев. В этом и состоит идея частного спонсорства, которая фактически тоже предусмотрена европейским законодательством, но на практике реализуется редко. Возможно, она также имеет шанс стать решением проблемы и для других европейских стран – совместно с различными организациями, гражданским обществом и церквями.
В конечном счете, если смотреть на вещи реалистично, очевидно, что закрыть двери в Европу невозможно – они все равно не выдержат напора. Кроме того, это не отвечает нашим собственным интересам, в первую очередь интересам экономическим, не говоря уже об очевидных этических соображениях. В глобальном мире невозможно жить за закрытыми дверями.
Дополнительная информация: