Интервью с Джойс Энелэй, баронессой Сэнт-Джонс: борьба с сексуальным насилием в условиях конфликта
Изнасилования во время войны, будь то совершаемые произвольно или используемые систематически и цинично в качестве своего рода тактического оружия, являются серьезным нарушением норм международного права, наносящим пожизненную психологическую травму их жертвам. Баронесса Джойс Энелэй, младший министр иностранных дел и специальный представитель премьер-министра по предупреждению сексуального насилия в условиях конфликта, возглавляет в Соединенном Королевстве Инициативу по предупреждению сексуального насилия в зонах конфликтов (ИПСНК). Посетив в июле штаб-квартиру ОБСЕ в Вене, она рассказала об этой инициативе Постоянному совету, Форуму по сотрудничеству в области безопасности, а также на конференции на тему о прекращении насилия в отношении женщин.
Соединенное Королевство совершило исторический шаг в борьбе за прекращение сексуального насилия в периоды конфликтов, организовав в 2014 году всемирный саммит в Лондоне, завершившийся принятием Международного протокола о документальном учете и расследовании случаев сексуального насилия в условиях конфликта. Почему это столь важно?
Протокол важен, поскольку он служит практическим руководством для НПО, гражданского общества и правительств в вопросе о том, как собирать информацию о совершенных преступлениях. Мы собираем эту информацию таким способом, который щадит чувства жертв насилия, но при этом достаточно энергичен и эффективен для того, чтобы обеспечить наличие у нас свидетельств, которые потребуются годы спустя, когда дело дойдет до суда. Так, например, в Сирии пройдет, наверное, немало времени, прежде чем те, кто так настрадался от рук ДАИШ, убедятся в возможности реально положить конец безнаказанности преступников. Но я хочу, чтобы они были уверены в наличии системы, которая им может помочь. Поэтому мы и разработали это руководство, которое может использоваться во всем мире. Оно переведено на 10 языков, включая курдский, арабский, албанский, лингала и суахили. Протокол доказал свою эффективность на западе Балкан, например в тех районах, которые основательно пострадали во время конфликта 20 лет назад. Его положения использовались для сбора свидетельств, которые позволили прежде всего убедить правительства изменить национальное законодательство, с тем чтобы виновные могли быть привлечены к ответственности. Во‑вторых, он служит для НПО руководством в вопросе о том, как собирать информацию и как оказывать помощь жертвам насилия во время судебно-процессуальных действий – если они того желают. Нередко пострадавшие говорят мне: "Речь не о деньгах или компенсации, или о том, чтобы сделавший это со мной надолго сел за решетку. Что я хочу, так это чтобы мне верили". Именно такое уважение к их достоинству, я думаю, мы можем им обеспечить.
Кроме того, я надеюсь, что Протокол в известной мере служит пострадавшим гарантией того, что им достаточно будет один раз рассказать о произошедшем, и на этом все закончится. Нередко в рамках различных существующих в мире правовых систем жертвы сексуального насилия оказываются в жутком положении, когда им приходится раз за разом рассказывать одно и то же, о чем они сами говорят: "У меня такое чувство, что я вынужден каждый день своей жизни переживать эту душевную травму заново". Мы не должны допускать подобного.
Каким образом международное сообщество может помочь подвергшимся изнасилованию в военное время избавиться от комплекса стигмы?
Над проблемой стигматизации мы работаем уже более двух лет, но в этом году решили уделить ей особенно серьезное внимание. Я хорошо помню, как в прошлом году, когда я разговаривала с группой женщин в Косово, одна из них сказала мне: "В свое время я подверглась сексуальному насилию, причем многократному. Теперь, однако, жить мне стало легче". А затем она произнесла слова, которые меня поразили. Она сказала: "Моя семья меня простила". Для меня это означало, что она по‑прежнему считает себя виноватой, хотя на самом деле таковой никогда не была.
Важно работать с людьми на местах, чтобы помочь им понять, что жертвы, будь то мужчины, мальчики, женщины или девочки, не виновны в имевшем место ужасном насилии. Мы должны трудиться над созданием условий, при которых они смогут сами вновь ощутить себя полноценными членами общества. Я побывала на севере Нигерии и разговаривала с теми, кто борется за возвращение девочек из г. Чибок домой. Размышления о женщинах, вырвавшихся из лап "Боко харам", и о стигме, от которой они страдают, еще больше убедили меня в том, что мы должны работать на местном уровне по всему миру, с тем чтобы покончить с этой стигмой.
Лучший способ борьбы с сексуальным насилием в условиях конфликта – это, конечно, его предупреждение. Какие шаги необходимо в этой связи предпринять и что могут сделать военные?
Прежде всего необходима долгосрочная работа с местным населением на тему об отношении к женщинам вообще. Проблема носит гендерный характер, и речь идет об обеспечении того, чтобы женщина не рассматривалась в качестве собственности мужчины или социальной группы и чтобы она была полноправным и самостоятельным членом общества. Это – долгосрочный проект.
В краткосрочной перспективе мы можем проводить подготовку тех, кто служит в вооруженных силах и полиции. Мы можем обучать сотрудников служб "первого контакта" навыкам чуткого подхода к перенесшим психологическую травму жертвам насилия, с тем чтобы обеспечить оказание тем помощи, в которой они нуждаются. Это касается в том числе и подготовки тех, кто трудится в сфере оказания международной гуманитарной помощи. У меня состоялись очень хорошие беседы именно на эти темы с представителями Международного комитета Красного Креста и Красного Полумесяца. В Соединенном Королевстве, в нашем министерстве обороны, у нас есть очень решительный поборник дела ИПСНК в лице генерала Гордона Мессенджера. К концу этого года все британские военнослужащие, направляемые к местам службы за границей, будут иметь за плечами подготовку в гендерных вопросах по линии ИПСНК. Мы уже обучили по этой схеме более 700 бойцов Пешмерги на севере Ирака и, при содействии Африканского союза, – тысячи бойцов в Африке.
Это та область, в которой Организация Объединенных Наций должна играть еще более весомую роль. Мы все шокированы обвинениями в сексуальной эксплуатации и надругательствах, предъявляемыми миротворцам. Я абсолютно убеждена в том, что Соединенное Королевство может работать с ООН для обеспечения расследования подобных случаев и проявления нетерпимого к ним отношения, как говорит Пан Ги Мун.
Какой вам видится роль ОБСЕ в предупреждении сексуального насилия в условиях конфликтов?
ОБСЕ призвана играть в этом деле "нишевую" роль. Она является региональной организацией, к голосу которой прислушиваются. Она может более эффективно этим пользоваться в интересах повышения роли женщин в обществе и активизации работы по предупреждению сексуального насилия в условиях конфликта. Ведь в резолюции 1325 Совета Безопасности ООН о женщинах, мире и безопасности четко сказано, что она касается в том числе и региональных организаций, включая ОБСЕ. Меня весьма обнадежили прозвучавшие как вчера, так и сегодня выступления, а также обязательства, принятые государствами – участниками ОБСЕ в отношении той роли, которую на практике может играть ОБСЕ, причем не только в теоретических дискуссиях о том, что необходимо делать, но и в осуществлении практических шагов, которые может предпринять ОБСЕ. У нее прекрасная репутация в том, что касается ее мониторинговых миссий. Думаю, что она может еще активней, чем сейчас, демонстрировать свою приверженность обеспечению подлинного равенства во всех отношениях и уважения ко всем, независимо от их сексуальной ориентации, пола, вероисповедания, национальности или расы.